Рассказы ветеранов - кладезь исторической памяти для нынешнего поколения
Шадринские труженики тыла Анна Рябова и Василий Кулаков рассказали о том, как Великая Отечественная война отразилась на жизни людей и «ШААЗа».
Уполномоченные по работе с ветеранами и председатели цеховых комитетов АО «ШААЗ» накануне праздника побывали в гостях у тружеников тыла: поздравили, вручили подарки, поговорили о жизни.
С ветеранами беседовали Наталья Пахомова и Наталья Рябова.
Анна Захаровна Рябова:
«Война застала меня в деревне Першино Заводоуковского района Тюменской области. Голод был страшный. Девчонки, работавшие в поле, даже горсточку зерна не могли унести домой. Если поймают, дадут тюремный срок. Однажды мать с женщинами замёрзшую картошку из земли выкапывали, и соглядатаи на конях заметили их. Согнали плётками в лужу и полдня держали в холодной воде. Оправиться мама уже не смогла, вскоре умерла. Я малолетка, брата сдали в детдом. И начались мои мучения. За коровами ухаживала, свиньями. Кому-то пол вымою, меня и накормят. Всех деревенских парней 1925-1926 годов рождения на фронт забрали, и больше их никто не видел — ни писем, ни похоронок. Остались в деревне старики, да мы, дети.
Хлеб на фронт отправляли. Я на быке мешки тяжёлые с зерном возила. Один раз чуть не утонула. Бык в болоте увяз. Я за ним - если не вытащу, посадят. И сама тонуть стала. Уже с жизнью попрощалась, но тут бычок зашевелился, я ухватилась за хвост, он меня и выдернул из болота. Вечером распрягу быков, а баушки старые на завалинке зазывают: «Нюрка, иди, разгони нам тоску». Я частушки петь любила и на балалайке умела играть. Приезжали агитбригады с концертами, звали с собой, обещали заработок хороший. А куда я без документов?
После войны голод в деревне по-прежнему был страшный, даже чёрного хлеба не видели. Я всё же выправила все нужные бумаги, уехала в Заводоуковск. А в городе и чёрный, и белый хлеб продают. Купила булку, иду по дороге, отщипываю кусочки и приговариваю: «Хлебушко родимый, не жабрейная лепёшка». Ем хлеб, а слёзы сами катятся. И ещё раз удивилась, когда уже с семьёй через несколько лет приехала в Шадринск. Мама, когда ещё жива была, ботиночки мне купила. Я их очень берегла. Остановлюсь перед лужей, ботиночки сниму, лужу босиком перейду, ноги обтеру и снова надеваю. А в Шадринске, на ШААЗе, такую обувь рабочим бесплатно выдавали. Устроилась я в арматурку. Сначала на быках и конях детали по цехам возила. Потом меня позвали в цех на сборку, поработала в малярке и 25 лет отработала в гальваничке.
Хлебнула горя. Но несмотря ни на что жизнь удалась. Дети у меня хорошие, завод крепко стоит на ногах, и про нас не забывают».
Василий Сергеевич Кулаков:
«Родом я из деревни Павелёво Уксянского района. В семье, кроме меня, ещё трое старших детей было. Отец в войну в Челябинске на заводе танки выпускал, а мама и мы, школьники, в колхозе работали. В 12 лет я был прицепщиком на колёсном тракторе, потом горючее возил из Уксянки на быках. Они своенравные. Затащат телегу в сторону, а я реву, и сделать ничего не могу. Бочки с горючим большущие были. Однажды не успел вовремя быков развернуть, и бочки в лог улетели. На другой день вытаскивали всей бригадой. В школе три класса закончил, а в четвёртый уже не пошёл — надо было на еду себе зарабатывать. Весной мёрзлую землю долбишь, картошку ищешь. Зимой с сестрой на току зёрнышки собирали. Мороз тридцать градусов, а есть-то охота. Очень тяжело было.
После войны я на ШААЗ в арматурный цех устроился. Потом четыре года служил в Китайской народной республике. Демобилизовался, выучился на комбайнёра, но жена позвала в город. Снова пришёл на завод, два года кочегарил в ТЭЦ и одиннадцать лет проработал в литейном. Работа тяжёлая. Мужики в цехе год-другой поработают и уходят. А я выдержал. Выработал вредный для здоровья стаж и перешёл в пятый цех сварщиком. Уже в годах был, трудно переучиваться. Но и здесь проявил настойчивость, справился. И в литейке, и в пятом цехе был бригадиром.
Трудности закаляют. Может быть потому и держусь на плаву в свои девяноста с лишним лет. Ухаживаю за цветами. Каких у меня только нет: фикусы, герани, драцены, денежное дерево. На улице по периметру нашей пятиэтажки сажу цинии, бархатцы, астры, люпины. Несколько лет назад посадил дубки и сирень, слежу за ними, стволы крашу. В жизни всегда найдётся место радости и красоте».
Автор: Светлана Кириллова